В пятницу, 2 октября, восемь лет со дня основания отмечает поисковый отряд «ЯрСпас». Только за 2020 год, который, к слову, еще не подошел к концу, завершили поиски 96 человек — 57 из них дети и подростки. В 89 случаях удалось услышать заветную фразу «Найден, жив».
Год от года не утихают поиски и не важно, кто попал в беду — ребенок, взрослый или пенсионер — волонтеры «ЯрСпаса» берутся даже за самые сложные случаи. Хотя, честности ради, стоит отметить, что в далеком 2012 году все началось именно с поисков детей, когда подобных отрядов практически не было. Двумя годами ранее, в 2010-м всю Россию потрясла трагедия Лизы Фомкиной. Алексей Чернышев, который сейчас является командиром поискового отряда «ЯрСпас», признается, что он тоже не остался равнодушным:
«Началось все с того, что я увидел в новостях информацию о пропаже ребенка — девочки Лизы Фомкиной. К сожалению, ее не успели найти живой. Было понятно, что не хватило просто человеческого ресурса. Людей-то вроде бы и много откликнулось, но просто не знали, как искать, как это делать правильно. Я начал искать информацию в интернете и нашел два сайта. К тому моменту стихийно создались две организации — «Лиза Алерт» в Москве и «Поиск пропавших детей». Я зарегистрировался на этих сайтах. Через какое-то время в Ярославле пропал ребенок, и начался первый поиск. Меня консультировали ребята из Москвы — из ассоциации «Поиск пропавших детей». По сути, все сотрудники моего офиса тогда на некоторое время превратились в поисковиков. Мы пытались помочь полиции, потом мальчика нашли, но уже в голове появилось какое-то понимание, что это такое, чем занимаются поисковики. Через какое-то время пропал в Вытегре пятилетний ребенок — Роберт Ванинов. И я решил поехать туда, помогать в поисках. В интернете собралось несколько человек, кто поехали со мной. Потом эти люди стали костяком «ЯрСпаса».
К сожалению, Роберта найти живым не удалось. История пятилетнего мальчика из Вологодской области, которого искали два месяца, закончилась трагедией — тело мальчика нашли в реке Вытегре.
«Мы трижды туда ездили, познакомились с поисковиками из других регионов. Уже после этого появился „ЯрСпас“ в том виде, какой он есть сейчас», — подытожил командир отряда.
Алексей отметил, что поиски идут вне зависимости от времени года, хотя определенная сезонность все же есть:
«Осенью и летом очень много грибников, охотников и рыбаков. Весной, когда заканчивается учебный год, становится тепло, это школьники, которые уходят из дома или из учреждений. Зимой меньше поисков, потому что зимой практически только пожилые люди с деменцией, которые уходят из дома и не могут вернуться».
Поиски всегда начинаются с заявки. Либо полиция сообщает информацию, либо родственники пропавшего обращаются через интернет или горячую линию в «ЯрСпас» за помощью.
Алексей отмечает, что в ситуации с детьми абсолютно не имеет значения — сам ребенок ушел или произошло какое-то преступление:
«Нужно понимать, что, чем больше времени проходит, тем больше территория, которую нам нужно охватить поисками. Если родители или опекуны вдруг задумались о том, что ребенка нет, а он должен быть здесь — это уже повод для того, чтобы начать бить тревогу. Чем быстрее привлекают к поискам полицию, волонтеров, тем больше шансов на то, что ребенок будет найден живым и здоровым.
Очень много в поиске зависит от вводных. Бывает так, что по некоторым характеристикам мы можем предполагать, где может находиться ребёнок. Если мы говорим о маленьких детях, то мы собираемся, едем на место, начинаем искать там. Если говорим про подростков, то здесь больше работает информационный поиск, когда мы размещаем ориентировку в социальных сетях и бывает так, что люди, увидев ее, потом видят этого ребенка, начинают с ним разговор, звонят нам на горячую линию или в полицию. Дальше его передают правоохранителям или волонтерам. Бывает так, что подросток сам, увидев, что его так активно начали искать, возвращается домой».
Невольно во время таких разговоров появляется вопрос: а что делать, если я увидел ориентировку, а потом на улице встретил похожего ребенка, ведь можно его спугнуть. Алексей пояснил, что если речь идет о подростке, который убежал из дома, то его действительно можно напугать таким образом. В этом случае обязательно нужно сообщить волонтерам и полиции о том, что вы видели этого подростка.
С маленькими детьми ситуация совсем иная:
«Если это маленький ребенок, можно его остановить, заговорить с ним, спросить не нужна ли ему помощь и почему он один. Так было с Робертом Ваниным. Он прошел один весь поселок и в конце концов это все закончилось несчастным случаем. Пятилетний ребенок не должен ходить один по улицам. Понятно, что, если это ребенок 10-12 лет здесь уже глупо подозревать каждого в том, что он потерялся. Но если это маленький ребенок, который идет один — нет ничего зазорного в том, чтобы подойти и спросить, не нужна ли помощь».
Отдельной темой являются поиски «особенных» детей. Специалисты отмечают, что у них может отличаться поведение, а значит и подход нужен иной. В таком случае, составляется психологический портрет ребенка.
«Члены отряда, выходя на поиски, уже знают какие-то особенности, которые стоит учитывать. Например, то, что ребенок не откликнется, когда его зовут или, он может очень долго идти в одном направлении, такая характеристика сразу же расширяет периметр поиска», — поделился Алексей.
За долгие годы существования «ЯрСпаса» волонтеры видели истории как со счастливым, так и с трагическим концом, но бывают и случаи, исход которых вряд ли кто-то мог ожидать:
«Со взрослыми людьми бывают ситуации, когда поисковики садятся в лесу пообедать, а мимо них проходит бабушка, которую они ищут. Она просто переночевала в лесу и идет по своим делам. При этом, когда они ее спрашивают, не она ли это, она говорит, что сама их может из леса вывести и покормить дома. Она ушла вечером в лес, видимо, там, где-то заблудилась, но для нее остаться переночевать в лесу, а с утра встать и пойти — это нормально, а родственники уже испугались, и с утра привлекли волонтеров, МЧС на поиски. А бабушка проснулась и шла домой.
Как правило, такие истории все же редкость. Особенно в отношении взрослых, ведь искать их начинают, если человек не вернулся домой к ночи или утру. А вот с детьми и подростками дела обстоят иначе и на счету каждая минута:
«В отношении детей вспоминается история, когда девочка шла с выпускного и не пришла домой. Начался поиск, но социальные сети кипели фразами вроде „Да ладно, выпускной. Погуляет — придет“, а девочку нашли с несколькими ножевыми ранениями. Быть может, не начали бы ее искать, возможно, она и жива бы не осталась. Здесь нельзя сказать о том, что что-то сделано рано, не вовремя. Лучше пусть лишний раз будут проведены какие-то поисковые мероприятия, но человек останется жив».
Алексей пояснил, что самое важное время — это, так называемые «горячие сутки», но даже этот период зависит от погоды и здоровья потерявшегося человека:
«К детям это не относится. Их надо начинать искать прямо здесь и сейчас, когда появилось понимание, что ребенка нет там, где он должен быть. Соответственно, когда мы говорим о взрослых людях — это первые сутки, если на улице тепло, нет дождя, а человек физически здоров — это двое-трое суток, если на улице холодно, дождь, человек не здоров, конечно это первые 24 часа. Дальше шансы найти человека живым есть, но они значительно снижаются», — подытожил Алексей Чернышев.
Редакция «Яркуба» выражает огромную благодарность волонтёрам поискового отряда «ЯрСпас» и желает, чтобы никто не оставался равнодушным к их непростому делу!
Алина Милицина
Подробнее на «Яркубе»:
https://yarcube.ru/newsletter/nado-nachinat-iskat-zdes-i-seychas-komandir-yarspasa-o-poiskakh-propavshikh-detey-i-sozdanii-otryada/
Использование материалов допускается только при наличии ссылки на «Яркуб».