СЕРГЕЙ ИВАНОВ: «ПРОИЗВОДИМ ВСЕ БОЛЬШЕ, А ДЕНЕГ НА СЧЕТАХ ВСЕ МЕНЬШЕ…»

Едва ли ни единственным достижением России после введения западных санкций считается рост и подъем отечественного сельского хозяйства. Однако далеко не все согласны с этим официальным мнением. В частности, Генеральный директор ЗАО «Агрофирма «Пахма» Сергей Иванов с этим серьезно поспорил бы, хотя и является членом «Единой России» и бывшим депутатом ярославской областной Думы от этой партии.


Эксперты редко сравнивают экономические возможности России и Белоруссии, уж очень разные весовые категории. По численности населения Россия больше Белоруссии почти в 15,5 раз, по площади – аж в 82,3 раза, какая тут может быть конкуренция? Однако, не все так однозначно. Когда в Ярославле разворачиваются мини-рынки с белорусскими продуктами, выручка в соседних сетевых супермаркетах резко падает. Все, кто ездил в Белоруссию, в один голос утверждают – с едой там все в порядке. А в тех же ярославских магазинах морковь, то из Узбекистана, то вообще израильская. И когда белорусская сельскохозяйственная продукция, попадает в Россию, то выясняется, что конкуренция-то есть, и довольно жесткая — тяжело тягаться с белорусами. В чем секрет? Все просто. 
На одной из недавних пресс-коференций президента Беларуси Александра
Лукашенко спросили, какая форма собственности для сельхозпредприятий, на его взгляд, лучше – частная, или колхозы? Лукашенко ответил, что это не имеет решающего значения. Потому что при любой форме собственности сельхозпроизводитель нуждается в субсидировании со стороны государства. И в Белорусии такое субсидирование весьма ощутимо. А руководители белорусских сельхозпредприятий говорят: «Слава Богу, что у нас нет нефти и газа! Зато все серьезно занимаются сельским хозяйством. И получается».
Что же происходит с сельским хозяйством в России? Руководители проблемных хозяйств (а их большинство) на вопрос «Как вам живется?» зачастую отвечают так, что писать об этом нельзя – матюки в СМИ запрещены законом. Попробуем спросить у успешных, может быть они что-то объяснят? ЗАО «Пахма» имеет оборот под полмиллиарда рублей, и никак не похоже на «умирающую» агрофирму. Как оценит ее директор состояние нашего АПК?

О корнях

— Сергей Дмитриевич, Вы — один из самых успешных в Ярославской области сельских руководителей. Ваши профессиональные успехи – результат планомерной карьеры? Или благоприятное стечение обстоятельств? 

Иванов0.jpg

— Судьба. Я, хотя и закончил Костромской сельхозинститут, предполагал, что буду тренером или пойду преподавать в институт физкультуры. Входил в состав сборной области по вольной борьбе, строил планы на спортивное будущее. Но корни есть корни. Родился я в поселке Караваево Костромской области. Знаменитое хозяйство, 6 дважды Героев Соцтруда, около 40 Героев. Именно в Караваево выведена костромская порода крупного рогатого скота, сейчас там крупный комплекс.
Мои родители — потомственные животноводы. Крестьянское начало во мне и победило. В 1985 году пришел в «Пахму» зоотехником по кормам и прошел все ступени сельской «карьерной лестницы». Начальником цеха животноводства отработал 8 лет, потом замдиректора по коммерческим вопросам, замдиректора по производству и с апреля 2000 года — генеральным директором. Можно считать, ветеран. 
— Как складывалась история развития ЗАО «Пахма»?
— В 1976 году на базе слияния двух самых отстающих хозяйств области 
(«Новый быт» и «Красный Перекоп») создали «Пахму». Повезло – как раз в 1976 году организовали Министерство нечерноземной зоны. Поняли, что нечего на казахстанские степи надеяться, надо развивать свое Нечерноземье. Начали активную мелиорацию. Место здесь было гиблое, его и сейчас, по старой памяти, зовут Чертовой Лапой. Дорог не было, молоко вывозили на лодках. Все тонуло в навозе. Но в 1980 году хозяйство возглавил Александр Александрович Коряшкин, кандидат сельскохозяйственных наук, заслуженный работник сельского хозяйства, талантливый руководитель. 25 марта ему исполнилось 80 лет, он в полном здравии, нас посещает. После прихода Коряшкина началось активное развитие хозяйства. Изначально мы входили в состав Минплодоовощторга, и строились исключительно для снабжения Ярославля овощами. Овощи были на первом месте, все остальное считалось вторичным. Но спрос изменился, рентабельность животноводства повысилась, и оно вышло на первое место. В 1985 году мы доили 3,5 тыс. кг на фуражную корову, сегодня — 8,5 тыс. Раньше производили 2,5 тыс. тонн молока, сегодня – 9 тысяч. 

О проблемах реальных сельхозпроизводителей

— Велик ли рост за последний год?
— Сейчас быстрого роста нет. Возможности животного не безграничны, рост надоев определяется генетическим потенциалом. Мы являемся государственным племенным заводом по разведению скота айширской породы финской селекции и голштино-фризской породы. Небольшой рост надоев в прошлом году был, он стабильно продолжается, но пик возможностей животных пройден. Мы подходим к 9 тыс. кг с коровы. Это — европейский уровень.
— Курс на узкую специализацию — молоко и только молоко?
— Нет. Мы являемся семеноводческим хозяйством по выращиванию семян картофеля. Технологии семеноводства развиваем и по другим культурам. Раньше около 1,5 тыс. тонн кормов вынуждены были закупать в других хозяйствах. Сегодня у нас все свое, даже зернофураж. Картофеля производим больше, чем кто-либо в области, порядка 7 тыс. тонн. Капусты 2 тыс. тонн, 1 тыс. тонн свеклы и моркови. Могли бы и больше, но вынуждены наоборот, снижать объемы производства, все упирается в сбыт. Возникает вопрос — а есть ли смысл заниматься сельским хозяйством? По-моему, это можно делать только предельно осторожно. Уровень рентабельности не позволяет вести расширенное производство, и это ненормально. Главная причина — непонимание нашим правительством значения сельхозпроизводства.
— Вы хотите сказать, что с планами развития придется подождать? Но в Интернете есть информация о том, что ЗАО «Пахма» намерена увеличить мощность своего предприятия.

Иванов1.jpg

— К вопросу об увеличении мощности нашего завода мы будем вынуждены подойти аккуратно и осмотрительно. Мы ведь с вами экономисты, без денег в магазин не ходим. Часть молока «Пахма» перерабатывает на своем молочном заводе, часть отдает на переработку в Москву, в компанию «Pepsi-Cola», бывшую «Вимм-Билль-Данн». Я смотрю, какова рентабельность сырого и переработанного молока. Внимательно считаю деньги. И вижу, что деньги из торговых сетей возвращаются к нам очень и очень плохо. А с московского молочного завода — значительно лучше. Разница огромная. И рентабельность сырого молока выше рентабельности переработанного. Зачем я при такой, мягко говоря, несовершенной системе сбыта, буду развивать молочное производство? 
С торговыми сетями работать невозможно. Как ни суетились Барышев и Яровая, а воз и ныне там – стопроцентный возврат. Тупо звонят и говорят: «Мы ваше молоко не реализовали. Забирайте». Рисков у сетей — ноль. Воевать с ними бесполезно.
Все говорят о росте цен на продукты, но цена на говядину не менялась уже 5 лет (110 руб. за кг живого веса). 8 лет «заморожены» цены для производителей на картофель (8 руб.), капусту (10 руб.), морковь и свеклу (12 руб.). Вся прибыль остается у торговых сетей. Я убежден, что сегодня необходимо пересмотреть государственный подход к вопросам торговли. Если мы хотим быть здоровой нацией и пить качественное молоко, то на молочную продукцию и хлеб должна быть установлена минимальная государственная наценка. 
— Некоторые переработчики говорят что молока, наоборот, не хватает…
— Это не так. Молока хватает, тем более, что суррогата неприлично много. Как ни бились молочные союзы, избавиться от суррогата не удалось. Я сам знаю завод в Иваново, который производит молоко…, не закупая ни килограмма свежего молока. Порошок, пальмовое масло, жирность 1,5% (то есть обрат, которым телят выпаивают) – и готово. И тендеры на поставки в закрытые сети учреждений умудряются выигрывать!

Об «эффективной» роли государства

— Но «Пахма» тоже может участвовать в тендерах, и оттеснять таких, как не меру хитрые ивановцы?
— Нет. Мы не имеем права участвовать в тендерах, потому что в приоритете малые формы хозяйствования. А мы относимся к средней – выручка свыше 300 млн. Что нам делать? Только одно — создать ЧП в рамках нашего предприятия, и пусть оно играет на тендерах. У меня завод молочный с импортным оборудованием, мое молоко качественнее, но тендер я не выиграю. Потому что я не «малая форма». А есть люди, которые вообще ничего не производят, и выигрывают. Потом приходят: «Сергей Дмитриевич, мы тендер выиграли, ты нам продай по дешевке, мы перепродадим». 
По-моему, такое положение дел называется «бардак». Зато требуется все больше дополнительных сертификатов. Бумажная волокита отражается на себестоимости и цене продукции. Такого разгула бюрократизма как сегодня я не припомню, до смешного доходит. У нас, на улице Стачек, департамент АПК. Мне ехать до него ровно 10 минут. Но чтобы отдать туда письмо, в приемную заместителю председателя правительства, я должен ехать на Советскую площадь, там это письмо зарегистрировать и оставить, а они курьером пришлют на улицу Стачек, где секретарь сидит, который всю жизнь такие письма принимал и регистрировал. Деньги и время девать некуда? 
Зато плановые и внеплановые проверки — Ростехнадзор, Росприроднадзор, Росветнадзор, Россельхознадзор . Всем надо ответить. Мы примерно 30% рабочего времени занимаемся бумажной волокитой. Обещали перестать «кошмарить бизнес»? Перестали. Проверок стало и вправду чуть меньше, только штрафы с 50 тыс. увеличили до 500. И вправду, зачем 10 раз ездить? Один раз 500 тыс. штрафа выписал, план выполнен. Творческой энергии «нормотворцев» можно позавидовать, все время что-то новенькое. Вот, например, новая дурь «made in Правительство РФ» – районированные семена. То есть, мы получим субсидию за гектар пашни лишь при условии, что посеем только семена, выращенные в нашем регионе. А мы кукурузой занимаемся, она вся импортная. Отечественных семян нет, импортными сеем. И как прикажете соответствовать новым требованиям правительства? 
Маленький экскурс в историю взаимоотношений власти и селян.

посадки.jpg

В 2012 году нам говорили — вступаем в ВТО, тяните руку вверх «за». Когда вступим — вместо удобрений и топлива по льготным ценам, да и вместо всех остальных льгот, получите погектарную поддержку. Как на Западе. Получили. В Германии субсидия за гектар обработанной пашни 450 евро. В Прибалтике -100 евро. А у нас было 680 рублей, снизили до 380 (уже близко к бутылке водки). Теперь, в связи с районированием, и эти копейки хотят отнять. Между тем, в том же 2012 году, мы покупали топливо по 16800 рублей за тонну, сейчас — по 52 тысячи. Аммиачную селитру по 7 руб.60 коп., сегодня — по 16 рублей. За электроэнергию платили 3.80 сегодня 9 рублей. За прошлый год ЗАО «Пахма» заплатила 50 миллионов налогов. В виде субсидий вернули около 26. Давайте посчитаем чуть точнее. Подоходный налог – 13%. В пенсионный фонд, соцстрах, медицину — 33,6%. НДС на проданную с предприятия продукцию -20%. Налог на прибыль на продукцию несельскохозяйственного производства – 30%. Добавим акцизы на топливо, которые вошли в цену ГСМ и ежегодно растущий налог на землю. И получится, что из заработанного селянами рубля государство забирает 96 копеек. При царе была десятина, 10%. А сейчас селяне с каждого нового трактора платят утилизационный сбор больше миллиона! Кто кого кормит?
Нам твердо обещали, что акциз на топливо будет направлен на строительство дорог. Ни одной дороги не построили. За прошлый год с селян по стране за счет акцизов собрали 652 миллиарда рублей, отдали 240. А когда я, как депутат, направил запрос в Совет Федерации, выяснилось, что реальных денег до села дошло всего 140 миллиардов. Где остальные?
Каковы результаты такой чудесной «поддержки»? В 1992 г страна производила 52 млн. тонн молока. Сейчас — 28. Убито все. «Социалки» в селе нет вообще, жизнь замерла.Выйдите за пределы Ярославского района — глухомань, ничего не происходит. Ко мне, как к председателю Ярославского объединения работодателей, приезжают фермеры, и спрашивают: «Сергей Дмитриевич, дальше-то как выживать?» А государство спокойно, ему торопиться некуда. Раньще деньги за скот, субсидии на гектар пашни, и прочее, приходили практически в первом квартале. Сейчас тянут до мая, когда посеваня закончится. У «Пахмы» есть «подушка безопасности», а другим хозяйствам топливо и удобрения на что закупать? 
— И как давно начались эти бюрократические «игры»?
— С реформы 1992 года, со знаменитого ельцинского Указа о «О реорганизации бывших колхозов и совхозов». Развал начался тогда, продолжается и сейчас, плавно переходя в беспрерывный сбор денег с народа. Вообще работать невозможно.
— С тех пор власть неоднократно менялась. Это не облегчило ситуацию?

— Мы с вами, не умея играть на скрипках, в оркестр работать не устраиваемся?.. А в Министерстве сельского хозяйства аграриев нет – ни профильного министра, ни заместителей. Они — не профессионалы. Отсюда и постановления такие, если сказать честно, идиотские. Придумали «Платон», деньги содрали, а где дороги-то? Дальше — больше. У нас в хозяйстве каждый трактор, каждая машина, оборудованы системой ГЛОНАСС. Сколько времени водитель отработал, топлива истратил, гектаров посеял – все на экране компьютера. А сегодня нас хотят заставить установить на нашу технику еще и тахометры. Как на автобусы для коммерческих перевозок. Зачем? И таких глупостей очень-очень-очень много. Россельхознадзор приезжает: «Вы не имеете права некондиционными семенами сеять». Кондиционных негде взять. Всю жизнь агроном, используя некондиционные по всхожести семена, просто увеличивал норму высева, вместо 18 кг ставил 20, и получали отличный результат. Это каждый мальчишка на селе знает, а «Россельхознадзор» — нет. Не положено ! Пусть борщевиком зарастает. При этом те же самые бдительные проверяющие ни одного главу района за неиспользование земель сельхозназначения не оштрафовали. Что же происходит с землей? Все просто – каждый второй гектар пашни зарастает лесом или борщевиком. В 1992 году в Ярославской области обрабатывали почти миллион гектаров пашни. Сегодня — 400 тысяч. Землю скупили, но никто ее не обрабатывает. Ни одного гектара по Ярославской области не изъято, и в севооборот не возвращено, хотя есть закон. Почему никто этим не занимается? Потому, что паи через подставных лиц скупили богатые. Прокуратура это прекрасно знает, но не вмешивается. И такой земли у нас — ровно половина от того, что мы сеем и пашем. Когда-нибудь за ее восстановление придется заплатить миллиарды.
-У Вас много претензий к федеральной власти. А местная власть может как-то поддержать селян?
— Она бы, может быть, и рада поддержать, но то майские указы президента надо выполнять, то другие указания. Для этого нужны десятки миллиардов. Взять негде. В таких условиях, чтобы выполнить новые указания, региональная власть вынуждена «срезать» финансирование старых программ. На поддержку села выделялось миллиард двести, с этого года будет 611 млн. В 2 раза. О какой региональной поддержке можно говорить? 

О рынках сбыта, тарифах, финансах и санкциях. Позитива нет-с…

— Вы неоднократно бывали за границей, изучали зарубежный опыт. Это правда, что на Западе есть квоты на производство фермерами сельхозпродукции, и это решает все проблемы аграриев?
— Вы не правы, суть не в квотах. Наша беда в том, что мы добровольно отдали все рынки сбыта. Кто владеет торговыми сетями и перерабатывающими заводами? «Глобус» — немцы, «Данон» — французы, «Пепси-кола» — американцы. В Америке и Германии нет квот на производство молока. А на ввоз молокосодержащей продукции — есть. Мне немецкий фермер объяснял: «У меня молоко дешевле, чем у вас, но за счет нормальных субсидий за гектар пашни, баланс сходится».
Немцы умеют заботиться о своих селянах. Пример — их государственные программы по энергозамещению – ветровая, солнечная энергия, биогазовые установки. Как это помогает селянам? Фермер строит биогазовую установку и начинает, без всякого вреда для экологии, получать дешевую электроэнергию. Принят закон – государственные сети обязаны(!) у фермеров эту дешевую электроэнергию покупать! По государственным программам. Теперь сравним – в России нет ни одной биогазовой установки. Установка на 400 квт за 80 млн руб., для нас это дорого, но главная беда — не цена. Главная проблема – что ты электроэнергию с этой установки никак не подашь – все столбы в собственности энергетиков. А отношение энергетиков к селянам лучше всего иллюстрируют цифры. Когда «Ярэнерго» руководил Виктор Рогоцкий, сельхозпредприятия бесплатно передали энергетикам все подстанции и сети.Теперь себестоимость электроэнергии на Верхневолжской ГРЭС 1 руб.26 коп. Промышленность платит 3 руб.80 коп. Частник 2 руб. 86 коп. Селяне – около 9 рублей. Где справедливость? Когда я еще в Думе был, мы обратились к Правительству РФ с письмом «О справедливой цене на электроэнергию для сельхозтоваропроизводителя». Нас поддержали все регионы. Правительство ответило: «Не возражаем. Можете компенсировать расходы сельхозтоваропроизводителя за счет нищих областных бюджетов». Как видите проблема не в отсутствии или наличии квот. Проблема в подходе.
Как самый лучший, мы вспоминаем 2010 год. Была ужасная засуха, но объем налогов был равен объему субсидий. Я думаю, сравнение засухи и финансовой политики в комментариях не нуждается.
— Значит сегодняшнюю ситуацию в АПК мы расцениваем как кризисную?
— Несомненно. С экранов телевизоров нам сообщают о высоких достижениях по производству зерна, аж 118 млн. тонн, увеличении надоев, производства мяса птицы, свинины и т.д. Но никто не видит (или делает вид, что не видит), что происходит с экономикой сельхозпредприятий. А здесь и парадокс — производим все больше, а денег на счетах все меньше, или вообще нет! Закредитованность селян по стране на сегодня — 2 триллиона 800 миллиардов. Это практически вся стоимость всей производимой в России сельхозпродукции, такого ни в одной стране мира нет!
— Говорят, что «война санкций» существенно помогла нашему сельскому хозяйству. Это так? 
— Нет, санкции не принесли сельскому хозяйству никакой пользы.

Многое не понимаю

— Вы были депутатом областной думы, а в последних выборах участия не принимали. Почему?
— Если хочешь идти в политику — откажись от своих принципов. Я не все происходящее могу понять и принять, и значит, политиком быть не могу. Да, я состою в «Единой России», но из политсовета вышел. Я не понимаю пенсионную реформу. Я не понимаю согласия ФАС с тем, что у нас мусор вывозит именно «Хартия», которой руководит сын генпрокурора. И почему мы, имея лицензию, не можем вывезти свой мусор? Я не понимаю, почему мы должны за электричество платить бешеные деньги. За прошлый год «Пахма» заплатила 26 млн руб., а фонд заработной платы у нас 90 млн. Это почти 30%!

Back in the USSR

— Может быть, стоило бы вернуть СССР? Или Вы считаете, что лучше ориентироваться на западный опыт?
— Советская система имела и плюсы, и минусы. Минус — мы не имели хозяйственной самостоятельности, делали то, что доведено планом. Выгодно это было, или нет, но делали, и так работать нельзя. Плюс системы — государство понимало значение села. Сталин не отдавал колхозникам паспорта, стремясь удержать крестьян в селе. При Брежневе зарплата на сельхозпредприятиях была на уровне городской. Строили ведомственное жилье за счет государства. Работаешь в колхозе – пользуйся. Уволился — освободи. Правильные это, или неправильные меры — вопрос открытый, однако понимание того, что село должно жить и работать – налицо.
Западные системы тоже неидеальны, но и там понимают – село должно жить. Выплачивают субсидии. Путем кооперации не дают бесконтрольно вздувать или снижать цены. 
Я не идеализирую западный опыт, но если бы мне дали субсидию на гектар хотя бы как в Прибалтике (100 евро) – я бы никогда в банк не пошел и изо всех сил расширял бы посевные площади и наращивал производство. Нет денег? Не проблема. Если бы государство хотело – оно поддержало бы аграриев. Могли бы, например, брать налоги продукцией, чтобы потом распределять ее по больницам, школам и так далее. Но не хотят.

О кадрах и образовании

— Какую из проблем «ЗАО «Пахма» Вы считаете самой тяжелой?
— Недостаток квалифицированных кадров.
— Но в Ярославле своя сельхозакадемия!
— Во-первых, там практически нет русских студентов. Во-вторых, всю систему обучения надо менять. На Западе это давно поняли. У них принцип простой — «учусь — работаю». Три дня практика, три дня теория. Физику они не учат, а готовят менеджеров по управлению сельхозпроизводством. Такой менеджер-агроном, ветеринар и инженер в одном лице. Наш студент – ноль, потому что за ним преподаватель бегал, и умолял не отчисляться, а то кафедру закроют. У институтов нет даже опытных хозяйств, нет современной базы с техникой и оборудованием. Как обучают – мне непонятно. Было предложение на базе «Пахмы» организовать учебный процесс, жаль не реализовали. Если бы студенты и жили тут, чтобы за время учебы понять к чему они готовятся, увидеть реальное дело… Остались бы те, кому это нужно. Практики. Земля — это самое дорогое, если недоучка ее исковеркает, что будем делать?

О достижениях и потенциальных возможностях

— Что Вы считаете самым главным достижением ЗАО «Пахма»?

Иванов2.jpg

— Нам удалось сохранить коллектив. Мы стабильные налогоплательщики. Мы ни одного дня не задерживавли выплату зарплаты. Но главное — мы работаем на земле, она не пустует, каждый клочок обрабатывается.
— А если у государства нет ресурсов для поддержки сельского хозяйства? Может лучше все-таки не обрабатывать каждый гектар, пусть подождет до лучших времен?
— Повторю – ввод в севооборот заросших полей будет стоить миллиарды. Земля не должна ждать хозяина. Не можем сами? Давайте разрешим иностранцам покупать землю. Пусть иностранец обоснуется здесь, развивается, налоги платит. Кстати, и проблема напряженности отношений косвенно смягчится, неужто иностранцы с иностранцами воевать будут?
— Разве где-то есть положительный опыт продажи земли иностранцам?
— Еще и какой! У украинцев, например, я с ними отдыхал, и узнал кое-что, чего в нашем телевизоре не скажут. У Украины сейчас инвестиций больше, чем у России! Сравните страны по величине, и поймете, как это серьезно. Потому, что украинцы иначе подходят к продаже земли. Потому, что они поняли, что сельское хозяйство надо развивать. Голландцы, немцы, финны тоже поняли, что АПК — уникальная отрасль. В результате крохотная Голландия на втором месте в мире по экспорту сельхозпродукции, уступает только огромным США. При развитии сельхозпроизводства автоматически начинают развиваться тяжелое машиностроение, перерабатывающая промышленность, пищевая, и многое другое. АПК — самая многоукладная отрасль экономики. Не военная промышленность, а именно АПК – единственное, что может дать настоящий толчок развитию экономики в целом. А мы этого до сих пор понять не можем. Приезжаешь на выставку в Ганновер – стоит наш ростсельмашевский комбайн «Агрос» как сирота, и никто к нему не подходит. Потому, что все это отжило еще при царе Горохе. Смотришь на той же выставке – у немцев 0,1% годовых за взятую технику. У нас субсидирование, кредиты хорошие дают, только за технику от 3 до 5%, причем коммерсанты пишут 3, дают по 5, разницу — в карман. Трудно ли государству сделать для селян хотя бы 1,5%? Уверен, что в такой большой стране как наша, совсем нетрудно. А почему не делают, я уточнять не хочу, я не политик, а хозяйственник.

Беседовал Константин Мышкин

Источник: https://sociologyclub.ru/news/politika-i-ekonomika/sergei-ivanov-in-my-opinion-this-situation-is-called-a-mess/?fbclid=IwAR19xuCDnOpELYwQfkHvU34up3ukDkYBIFUQ1R7aXWRmcq00azWfPmQDkn8