Виды патриотизма: как Днепр разделил российское общество на несколько «берегов»

И кто оказался непотопляем пропагандой.

Россия отвела войска от Херсона, занятого весной в ходе спецоперации на Украине, на другой берег Днепра. На этой территории успели провести референдум, который, впрочем, мировое сообщество так и не признало.

Как и в случае с Харьковской областью, «отвод» и «перегруппировку» войск в патриотическом сегменте соцсетей называют «отступлением», а самые яростные комментарии, которые можно принять за дискредитацию всей спецоперации, пишут отнюдь не либеральные оппозиционеры.

Об этом стоит поговорить отдельно.

Не секрет, что большинство людей, ранее выступавших главными публичными критиками действующего политического режима, уехали из страны, а их медиаресурсы были заблокированы Роскомнадзором за ту самую дискредитацию. После этого на медиафронте (фактически — в буквальном смысле слова «фронт») наступило, кажется, обманчивое единение и празднование «победы» над внутренним врагом (как и в случае с врагом внешним — обманчивое и преждевременное).

Условного Алексея Венедиктова (признан в России иностранным агентом) заменил Захар Прилепин, а вместо репортажей с чеченской войны «Новой газеты» критикам поневоле пришлось учиться смотреть Игоря Стрелкова.

Уехавшие журналисты открывали все новые медиа со схожими названиями, однако, очевидно, проигрывали войну за аудиторию и периодически публично признавались: с народом не повезло. Аналитики говорили о новом «патриотическом консенсусе» в обществе, а «Единая Россия» праздновала внушительные победы на выборах под очередные одинаковые реляции прокремлевских экспертов о единении общества и власти перед испытаниями.

После первых отрицательных удач, точнее — плановых перегруппировок, выражаясь терминами Минобороны, медийная ситуация начала резко меняться: вот уже военкоры критикуют отход войск из Харьковской области, называя фамилии «генералов-предателей». Вот те же депутаты пытаются по-быстрому переквалифицироваться в правозащитников, требуя уголовных дел против военкомов за «перегибы на местах». А вот уже место Стрелкова, критиковавшего ход СВО, занимают глава Чечни Рамзан Кадыров и создатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин, которые, не смущаясь, дают публичные оценки происходящему, далекие от официальной позиции Минобороны.

Отвод войск из Херсона усугубляет эту ситуацию и показывает: никакого однородного «покорного» — или, если хотите, «патриотичного» — общества в России среди так называемых «оставшихся» нет.

Аналитики уже выделяют некоторые типажи внутри «патриотов» (под ними сейчас можно уже подразумевать не «ультраястребов», но практических всех, кто сделал выбор не уезжать из страны).

Первая группа — «довольные патриоты», которых в любой ситуации устраивает все. Они в опросе «власть предложила сделать что угодно, поддержите ли вы такое решение?» ответят «да, конечно!». Эта группа, как и та, которая никогда не поддерживает власть ни в одном из ее решений, существует относительно отдельно.

Перейдем теперь к так называемым «рассерженным патриотам» (этот термин ввел весной Фонд развития гражданского общества, который возглавляет экс-глава управления внутренней политики администрации президента Константин Костин).

Первые — это горячие сторонники СВО, не поддерживающие однако отдельные ее проявления, говорящие о «предательстве генералов» или других представителей элит. Как уже отмечалось, ее яркими фронтменами являются Кадыров и Пригожин, которые, с одной стороны, позволяют выплеснуть копящееся недовольство, с другой — остаются лояльными главному человеку, то есть президенту Владимиру Путину.

По поводу этой группы неоднократно в соцсетях звучали невеселые шутки о том, что ее представителей легко можно привлечь за негативные посты о генералах — за «дискредитацию армии», а за сообщения, отличающиеся от сводок Минобороны, — за «публикацию фейков». Но она, безусловно, существует в легальном поле вопреки конфликту с военными. Функция этой группы почти терапевтическая, но главное — уводящая часть «рассерженных» от опасной стези обвинения в чем-либо высшего руководства страны.

К таким людям сейчас приковано максимальное медийное внимание, так как аналитики начинают задаваться вопросами. Насколько эта сила потенциально остается управляемой, учитывая, что в их рядах (забегая вперед, скажем — как и в рядах остальных групп) есть люди, прошедшие боевые действия или находящиеся в их зоне, а также серьезный административный ресурс и осознание своего превосходства? Насколько эти люди — точнее, до каких пор? — будут реагировать на упреждающие звонки из Кремля? Насколько они могут нарастить популярность у радикалов, чтобы стать самостоятельными единицами? Не перевесит ли однажды их потенциальная опасность для власти потенциальную полезность?

Стоит отметить, что именно к этой группе сейчас примкнула значительная часть военкоров, ранее старательно публиковавших похожие тексты, в которых просматривалась позиция Минобороны — например, про обмен того же «Азова» (признан в России экстремистской организацией).

А вот со стороны официальных медийных лиц начинает нарастать раздражение: например, несколько дней назад телеведущий Владимир Соловьев вместо привычных либералов или жителей Екатеринбурга подверг критике военкора Сладкова и журналистку Анастасию Кашеварову, активно занимающих именно такую позицию: «Мы за СВО, но хотим, чтобы нам говорили правду о потерях и нехватке снаряжения, мы против продажных генералов». В ответ Соловьеву Кашеварова предложила вместе съездить в зону СВО, пока медийная история не завершена.

Вторая группа по-прежнему представлена, например, сторонниками того же Стрелкова (сам он все же добился того, чтобы уехать на СВО, и исчез из медийного поля). Эти люди поддерживают спецоперацию, однако обвиняют в происходящих сложных ситуациях уже высшее руководство России и предрекают «новый Минск», «новый Стамбул», «предательство страны и СВО».

Как и в прошлой группе, в рядах этой — немало вернувшихся из зоны боевых действий. Ее явно стараются дробить и не допускать в первые ряды медиаповестки, так как это уже не колеблющиеся сторонники власти, а потенциальная новая оппозиция, которую, конечно, можно обвинить в работе на Украину и Запад, однако выглядеть это будет неубедительно.

Вероятно, Стрелкова в итоге «отпустили» не без цели медийно максимально ослабить такую позицию. И вот эта группа, очевидно, точно так же рискует получить административные дела за дискредитацию или уголовные — за фейки (вспомним задержание 9 ноября одинокого пикетчика у Кремля с плакатом «Предатели»). Кроме того, для ослабления позиций, вероятно, используются в том числе встречи президента с военкорами, анонсированное мероприятие с родственниками мобилизованных и так далее.

Скорее всего, первая и вторая группы могут переплетаться, но вот люди, которые изначально были против СВО, уже свое базовое мнение не поменяют. Среди них найдется немало тех, кто при этом и сочувствует Донбассу, и критикует происходящее не с проукраинских, а с общегуманных позиций: «эскалация конфликта привела не к сокращению количества жертв, а к их увеличению с обеих сторон».

Именно среди придерживающихся такого мнения принято искать так называемую «партию мира», то есть сторонников немедленных переговоров. Эту позицию в медийном поле высказывать сложно, так как именно она чревата попаданием в «списки предателей родины», которые вовсю делают ультрапатриоты. Не говоря уже об угрозе личной безопасности, административных и уголовных делах и так далее. Однако именно эта позиция является крайне популярной в кулуарах — даже у людей, работающих в системе госвласти.

Представители этой группы — в отличие от уехавшей оппозиции! — не испытывают радости по поводу поражений российской армии (официально их нет), обнищания части людей, сборов целыми поселками на обмундирование. Но они считают, что СВО не стоило начинать в принципе, и осторожно замечают, что четких целей, после достижения которых наступила бы «Победа», так и не было проартикулировано.

Эта группа примечательна тем, что ее сторонники — особенно в текущих обстоятельствах — уже не будут выступать за СВО. Однако, в отличие от первых двух, она может расширяться — в том числе за счет возвращающихся из зоны боевых действий. Эта группа активно цитирует «На Западном фронте без перемен» Ремарка, выдерживает проклятия и от «ультраястребов», и от «уехавших», однако из-за невозможности медийного присутствия ждет тех самых перемен — хотя бы внутри страны. А пока отказывается отвечать на вопросы социологов. Таких людей можно найти в чатах для молодых матерей, на женских или тематических форумах, а также в благотворительных сообществах. Парадоксально, но, в отличие от первых двух групп, четкой политической программы именно у этих людей нет.

Впрочем, можно предположить, что с самой повесткой СВО хитроумный Кремль в очередной раз как-то разберется. Как водится — разделяя, властвуя, добавляя медийности одним и убавляя у других.

Проблема возникнет в другом: в нынешней какофонии, попытках сказать что-то свое, не попадая при этом под уголовные или административные дела, выполняя установки по «темникам» от разных источников, меняя лояльность, наконец, путаясь, кто и где был искренен, уже даже сами спикеры от всех перечисленных выше групп запутались в собственных ногах и руках.

И это дает прирост самой неизученной и неизучаемой аудитории окончательно запутавшихся. Тех, кто больше уже слышать не хочет ни про какую СВО — ни про хорошую, ни про плохую. Ни про генералов, ни про президента, ни про Украину, ни про Запад, ни про иблиса и манкуртов.

Кто хочет слышать про себя и свой поселок. Как выживать лично им, максимально дистанцируясь от максимального количества событий.

У кого вызывают идиосинкразию и шоу Соловьева, и видео военкоров, и каналы «уехавших».

Эти люди более не верят уже ни во что и никому.

Эти люди не осознают себя единой группой, поэтому, запутавшись в пропаганде и став для нее неуязвимыми, они остаются невосприимчивыми для любых новых «агентов влияния» и медийных лидеров. Кроме, пожалуй, совершенно случайных людей.

Именно этих людей принято презирать, называя «глубинным народом». Это перед ними пытаются заискивать, как это было в недавней нелепой медиакампании про «кузьмичей» — сорокалетних усталых мужиков, которые, якобы, и спасут мир. Кампания явно не задалась.

Сейчас эта группа готовится к зимовке — кто в неотапливаемых палатках, ожидая, пока односельчане подвезут генераторы. Кто заготавливает дрова, кто пытается понять, чем оплатить растущие тарифы ЖКХ.

Эта группа сосредотачивается, пытаясь спокойно поспать хотя бы одну зимнюю ночь. Не замерзнуть, продержаться до весны.

Чтобы проснуться и сказать: «Я. Вас. Уже. Всех. Ненавижу».

Екатерина Винокурова

Источник: https://yarnovosti.com/news/vidy-patriotizma-kak-dnepr-razdelil-rossiyskoe-obshchestvo-na-neskolko-beregov/